История Пурима, на первый взгляд, одна из самых загадочных в Танахе. Дело в том, что при первом прочтении нам открывается обычная история заговоров и наветов, обычные политические интриги, особенно для восточных дворов. И, тем не менее, традиция говорит о Пуриме, как об одном из самых возвышенных дней в году в духовном плане. Более того, мудрецы говорят, что все праздники отменятся в будущем, кроме праздника Пурим. Понятно, что необходимо понять, что же скрыто в этом празднике, какие тайны кроютя за внешней последовательностью событий. Я не претендую здесь на полное и исчерпывающее объяснение, т.к. это попросту не в моих силах, но попытаюсь лишь немного приоткрыть завесу.
Мегилат Эстер (свиток Эстер) это единственная книга Танаха в которой не упоминается имя Б-га. И, естественно, напрашивается вопрос – почему? Люди и в обыденной жизни довольно часто упоминают всевышнего – «слава Б-гу», «упаси Б-г» и т.п. Религиозные люди делают это еще чаще. Как же можно понять, что в одной из книг письменной Торы, книге, послужившей основой для трех мировых религий, имя Творца не упоминается вообще? Явно, что это неспроста.
В самом названии – Мегилат Эстер содержится некое внутреннее противоречие. Мегила – свиток, происходит от слова «легалот» - раскрывать. Имя Эстер, происходит от слова «леастир» - скрывать. Итак, мегила это раскрытие сокрытого. Кто же сокрыт в мегиле? Мы уже упомянули, что в мегиле нету имени Б-га. Именно Он и сокрыт там. Б-г по разному проявлял себя в разные моменты еврейской истории. Иногда Он раскрывался, как во время выхода из Египта, когда исходу сопутствовали открытые чудеса, иногда больше оствался в тени. История Пурима по сути своей это история величайшего сокрытия, которое только можно представить. Однако, потенциально, в величайшем сокрытии таится возможность и величайшего открытия Б-га, ибо если человек найдет Его здесь, он найдет Его везде, или уже никогда не потеряет.
История Пурима это противостояние двух сил, имя одной - Израиль, имя другой – Амалек. По Торе, это два народа, две силы которые не могут существовать вместе. По заповеди Торы Амалека нужно уничтожить, причем полностью. Та же «заповедь», по-видимому, есть и у Амалека. Аман, происходивший от Амалека не хотел обращения евреев как греки или порабощения как римляне. Аман хотел «окончательного решения». Полного физического уничтожения еврейского народа. ( Кстати, еще одно величайшее сокрытие мы пережили совсем недавно, во время Катастрофы. Может, это сокрытие было больше пуримского, т.к. даже в скрытой форме Творец не проявил себя. Затея нового Амана удалась. Почти. Еще триста лет назад один из комментаторов Талмуда писал, что в наше время Амалек это Германия.)
Как же понять это противостояние, в чем его суть? В чем-то две эти противоположности удивительно схожи. Израиль в Торе назван «решит» - начало. Также Амалек назван «решит». Каждый из них несет свою идею до конца – Израиль в самопожертвовании ради Б-га, Амалек в борьбе против Б-га и Израиля. Когда евреи выходили из Египта, все народы были охвачены страхом, при виде чудес, сопровождавших исход. Никто не решался открыто вступить в противоборство. Никто, кроме одного народа. Амалек вышел воевать с евреями.Он готов был ошпариться сам, но доказать, что противостояние возможно.
Праздник Пурим связан с еще одним великим днем в году – Йом а Кипурим – день искупления. Можно много размышлять по поводу этой связи, но я хочу указать на одно сходство. Пурим происходит от слова «пур» - жребий. И в Йом Кипур тоже бросался жребий. Одно из служений, производимых первосвященником в этот день, был жребий, выбиравший между двумя козлами. Один из них должен был стать жертвой для Б-га, второй, на которого переносились все грехи народа Израиля, сбрасывался со скалы в пустыне, как подачка сатане. Мы не будем здесь рассуждать о смысле и тайне этого действий. Скажем лишь, что по закону, оба этих козла должны были быть абсолютно одинаковыми. Они должны были быть оба абсолютно черными, одинаковыми должны были быть их возраст и размер и даже цена, за которую они были куплены. Что же решало, кто пойдет в жертву Б-гу, а кто к дьяволу? – жребий.
Отрывок Торы, говорящий о заповеди истребления Амалека, звучит следующим образом: помни, что сделал тебе Амалек по дороге, когда ты выходил из Египта. Который встретился тебе по дороге, а ты был усталым…и т.д. Слово встретился звучит на иврите «карха» и может происходить от двух слов - «микре» - случай и «кор» - холод. Амалек охлаждает человека, утверждая, что все в нашем мире случайно. Он не выступает против идеи Б-га как таковой, против Б-га как создателя мира. Но он утверждает, что Его нет здесь и сейчас, а потому здесь и сейчас все случайно, человек волен вести себя как ему вздумается – нет суда и нет судьи. Израиль же, всей сутью своей доказывает, что есть суд и судья, что Б-г здесь и сейчас, «низводя» Б-га до самых мелких деталей жизни. Б-г для еврея не только в идеях, не только, даже в чувствах. Б-г для еврея везде от самого великого до самого малого, ежесекундно в жизни человека.
Нет, более абсолютного проявления случайности, чем жребий. Не зря Аман бросает именно жребий – это его стихия – случайность. Но Израиль доказывает, что и жребий не случаен, что работает здесь не теория вероятности, а божественное провидение. И в выборе жребия – выбор Б-га.
Попробуем сделать еще один шаг вглубь. Итак, Амалек доказывае философию случая в жизни. Нет провидения, нет божественного участия, а значит, человек волен делать все, что ему заблагорассудится. Нет Б-га, значит, нет морали, значит, побеждает сильнейший – закон джунглей. ( Гитлер воплотил эти идеи в политике и ежедневной практике войны и концлагерей)
Амалек не выступает против идеи Творца в принципе. Но тут то и есть величайшая загвоздка. Когда человек размышляет о мире, он неизбежно!, (если он честный человек) приходит к Б-гу. Потому что сам факт существования чего - либо вообще, есть самый большой вопрос, ибо естественное состояние для всего это небытие. Небытие естественно, бытие проблематично. Понимая это, человек приходит к идее Б-га, идее иного, абсолютного бытия. Но единственно, что человек может знать и сказать о таком Б-ге, это только то что Он есть. Но каков Он, каковы его требования к миру – ничего из этого мы сказать не можем. Для этого нужно откровение. Амалек останавливается на этом этапе. Он развивает великую, по своему, идею Б-га, Б-га, сумевшего ограничить свое бытие и создать реальный, настоящий мир. Ибо там где есть мир, там нет Б-га. Здесь место сказать, что существует и другая, противоположная концепция – нереального мира. Б-г настолько велик и бытие Его настолько абсолютно, что Он пребывает везде, а значит, мира нет, он только видимость. Это уводит нас в другую крайность – если нет мира, значит, нет свободы выбора, значит дела и поступки наши бессмысленны априори.
Израиль же, это третий взгляд на мир, это взгляд парадокса. Да, Б-г ограничил свое бытие и создал мир и мир этот реален, иначе не было бы смысла в исполнении Торы и заповедей, полученных нами при откровении на Синае от самого Б-га. Но при этом правилен и второй взгляд – Б-г не ограничивал себя, после сотворения мира, Он не претерпел никакого изменения и такой же, как до творения. Парадокс этот не доступен разуму, но доступен вере. Парадокс является таковым вследствии ограничений разума, но Б-г не подвластен никаким ограничениям. Тот уровень божественного, где нет парадокса и противоположности уживаются, называется «ацмут» - сама божественная сущность. Этот уровень, где Творец обладал абсолютной свободой выбора, ничто, кроме выбора, не могло повлиять на Его решение. Он обладал абсолютной свободой творить или не творить мир и как этот мир будет выглядеть. Добро и зло не абсолютны сами по себе – ничто не абсолютно само по себе, кроме Творца. Добро хорошо, потому что Творец выбрал его свободным выбором. Он мог сотворить мир не зависящим от Него, ограничить себя, и это было бы великое проявление Его мощи, но Он выбрал проявить еще более высокий уровень – уровень парадокса, бытия и небытия одновременно. Он мог выбрать Амалека, но выбрал Израиль.
Этот уровень проявляется и в Пурим и в Йом Кипур в жребии. Ибо по сути своей жребий бросается между равными вещами, так же как свободный выбор существует между равными вещами (потому что если вещи не равны, то это уже не свободный выбор, а выбор по пристрастию к преимуществам той или иной стороны). В Пурим это выражается также в заповеди человеку напиться до степени, что он не будет различать между «благословен Мордехай» и «прклят Аман». То есть человек может подняться и ему может раскрыться тот уровень божественности, где действительно нет разницы между Мордехаем и Аманом, Амалеком и Израилем.
Наши мудрецы говорят, что в Пурим евреи как бы вновь получили Тору. Если мы продолжим нашу линию, то увидим прямую связь между дарованием Торы и Пуримом. Существование мира обусловлено Торой, как сказали наши мудрецы, что Творец сотворил мир с условием, что евреи примут Тору на Синае. Если бы еврейский народ не принял бы Тору, не было бы мира. Был ли у евреев выбор при таком условии? Да, был. Это был самый свободный в мире выбор, не обусловленный ничем – выбрать небытие. На Синае было высочайшее в истории мира откровение, когда раскрылось всем, что Творец везде, в каждой детали мира, управляет всем. Со своей стороны Творец тоже выбрал Израиль, выбрал бытие мира свободным выбором. В Пурим, на первый взгляд было наоборот – было величайшее в мире сокрытие лика ( Величайшее сокрытие выражается не только в отсутствии проявления Творца, но и в невозможности человека выбирать между лучшим и худшим бытием. Когда еврею предлагали либо смерть, либо изменить вере, то еще был выбор. Но в пуримской истории этого выбора нет – все должны были умереть без права выбора, так же выбора не оставляли нацисты). При получении Торы природа скинула свое покрывало – остался один Творец. В пурим природа торжествовала, она завернулась в несколько одежд, скрывая Творца. Снова перед евреями, а значит, и перед миром встала возможность небытия. Но сокрытие лика обернулось величайшим раскрытием, на уровне первого откровения, когда все вновь увидели, что и здесь, в царстве ночи, в царстве случайности, ничто не случайно, а за всем стоит Творец. Поэтому то Пурим и стал вторым принятием Торы, причем именно Устной Торы. Ведь Устная Тора, в отличие от Письменной, не является откровением, а порождается человеческим разумом, т.е. через сокрытие природных оболочек.
Само дарование Торы ознаменовалось парадоксом – материальными заповедями. Дарование торы стерло границы между материальным и духовным, показав, что все суть одно. Так же и в Пурим, величайшее раскрытие не требует здесь отстранения от материального, как в Йом Кипур, а проявляется, нисходит до материального мира – трапезы и питья.
В этом загадка и тайна этого великого дня – праздника Пурим.