Рош а шана как каждый еврейский праздник включает в себя особую духовную работу, подходящую только к этому дню. Поэтому слово праздник вообще плохо подходит для обозначения святых дней, т.к. подразумевает под собой праздность, что никак не сопоставимо с этими днями.
Как явно следует из названия Рош а шана это голова года, а значит символизирует и включает в себя все «начала» и само понятие начала, потому что все последующее скрыто в потенциале в начале. Рош а шана начало времени – года, места, т.к. в этот день был создан человек и прах для его создания был взят из места жертвенника- «рош афрот тевель» - начало всей материи во вселенной. Также это начало для того, что находится выше природы - тшувы – раскаяния, ибо с этого дня начинаются десять дней раскаяния. Так же как голова, несмотря на то, что она является небольшой в пропорции к остальному телу, тем не менее содержит четыре из пяти чувств и управляет всем, так же в Рош а шана содержатся все вышеперечисленные понятия в своей основе.
Поэтому же отсчет времени начинается с сотворения человека, а не сотворения мира. Все созданное до этого – материя, флора, фауна, несмотря на то, что количеством превышают человека, как бы вообще не засчитываются. Они приобретают смысл и жизнь только с появлением человека, того, ради кого все было создано. Только тогда Б-г становится царем, потому что царство нужно принять, а принять его может только тот, кто сам независим, у кого есть свобода выбора.
Три вещи в Рош ашана – царство Б-га, тшува и шофар неразрывно связаны друг с другом. Тшува, о которой идет речь в Рош а шана это не обычная тшува за грехи и даже не высшая тшува, сопровождающая человека все время. Это начало тшувы – пробуждение, осознание царства б-га. Так же как в жизни бааль тшува раскаивается в своих грехах: в шабатах, которые он нарушил, в том что ел запрещенное или в грехах между человеком и человеком, но предшествует этому всегда пробуждение, само осознание необходимости тшувы. То, что в принципе есть тот, перед которым нужно давать ответ. Умаление себя и признание Его – начало тшувы. До этого момента – каждый царь себе. Принятие царства – осознание долга. Такая тшува, как написано в книгах, способна исправить даже те повелевающие заповеди, которые человек не сделал.
Сама по себе тшува, означающая возвращение, бросает вызов времени с его неумолимостью и внешней невозможностью возвращения. Неумолимость течения времени исходит из осознания смерти. Если бы не было смерти, невозможность дважды войти в одну и ту же реку, не мешала бы нам, прошедшее не тяготило бы нас своей невозвратимостью. Не звучал бы трагический, в сущности, крик: остановись, мгновенье, ты прекрасно. Осознание смерти, ее неизбежности является и источником и тшувы – понимание, что неизбежно придет час расплаты, причем это не просто примитивный страх наказания, а именно чувство неизбежности умаляет наше я, показывает, что не мы правим на этом балу. Самое яркое высказывание мудрецов о связи между тшувой и смертью мы находим в словах раби Элиэзера: должен человек сделать тшуву за день до смерти. Спросили его ученики: разве знает человек, когда он умрет? Ответил он им: тем лучше, он будет в тшуве все дни своей жизни. Что мы видим в этом высказывании – мысль о смерти может сопровождать человека всю жизнь и не превращаться в невроз, а, наоборот, становиться источником вдохновения и радости. Итак, по-видимому, весь вопрос опять таки в выборе человека, как относиться к смерти. И здесь возможны четыре варианта: 1)бегство от этой мысли – психология страуса, бегство от проблемы. Поскольку борьба со смертью занимает огромный комплекс в человеческой психе, вряд ли это бегство принесет истинную радость, поскольку страх и борьба не были пройдены, а лишь отодвинуты в подсознание. 2) осознание и борьба – психология героя, бросающего вызов, несмотря на заведомое поражение. Такой подход красив, драматичен и бессмыслен, пытаясь придать видимость смысла, тому, в чем смысла нет. Мудрецы обозначают этот подход как: эхоль у ште Ки махар намут – ешь и пей, ибо завтра умрем. Это самое примитивное выражение этого подхода, однако, оно отражает суть. Можно есть и пить, осознавая исчезновение, обессмысливающее все, а можно творить искусство – во втором случае лишь больше самообмана. 3) Отчаяние – несомненно, самая естественная из реакций человека на неизбежность собственного ухода, а значит осознание своей не значимости. Более того, этот этап обязательно пройти перед следующим возрождением. Преимущество света постигается из тьмы. 4) использование смерти для жизни – смерть становится источником тшувы, она возвращает человека на правильный путь умаления себя и признания царства Б-га и возвращает ему прошлое. То прошлое, которое казалось безвозвратно потерянным.
Первый аспект тшувы особо ярко проявляется в Рош а Шана, которое является, как мы сказали, началом всего годичного цикла во всех его проявлениях, а также началом самой тшувы – Рош а шана первый из десяти дней раскаяния. Такая тшува способна не только «отмыть» прошлое, но и придать ему смысл, наполнить светом, как написано в святых книгах, что тшува в Рош а шана восполняет даже те предписывающие заповеди, которые человек потерял. Каким образом? Поскольку это пробуждение затрагивает саму основу человека, бьет по самой его сути.
Ту же функцию пробуждения выполняет шофар, как написано у Рамбама: пробудитесь спящие в суете времени. Отверстие, в которое дуют узкое, а там, где звук выходит – узкое, соответственно фразе из псалмов: из глубин воззвал я к тебе, Г-сподь, ответил мне на просторе Г-сподь. Из глубин – во множественном числе. Как написано в хасидизме, это означает две глубины – глубину человека и глубину Б-га. Простой звук шофара, означает ту глубину души, где нет слов и замысловатых мелодий. Когда пробуждается сама суть еврейской души, навстречу своему царю, тогда Б-г прощает из своей глубины – первоначального желания создать мир, жилище в нижних мирах. Тогда Он готов дать еще один шанс не только человеку, но и всему миру.
Шофар напоминает об агнце, принесенном вместо Ицхака в жертву. Почему именно заслугу Ицхака мы вспоминаем в Рош а шана? Потому что именно жертвоприношение выразило полную готовность «нижних» раствориться в Б-ге, полностью отдаться Ему.
Это и есть тшува Рош а шана – не тшува на какой либо отдельный грех, нет, это выражение некого общего состояния человека где он, с кем он, готов ли он принять царство Творца.
Напоминание – еще один лейтмотив праздника. Мы напоминаем Б-гу, шофар напоминает нам. Если мы говорим о напоминании Б-гу, то понятно, что речь не идет о забывчивости. Забывчивость не означает в данном случае забыть факт, но забыть психологическое состояние, чувства, сопровождающие его. Но именно от такой памяти зависит все поведение человека. Акт веры, например, есть по сути своей акт чувственный (насколько можно сопоставить веру с чувством), это некое религиозное переживание, откровение. Суть в том, что переживание это забывается и человек продолжает жизнь на совершенно другом уровне. Это и есть испытание, здесь нам и нужна память, чтобы воспоминание о том переживании продолжало питать и давало силы идти вперед. В хасидизме два этих состояния называются «катнут» и «гадлут» - малость и величие. В состоянии гадлут, человеку все открыто, он чувствует и действует легко, ему ничего не мешает, потому что он преисполнен энтузиазма. В состоянии катнут весь «свет» теряется. Но там то и строятся «келим» - сосуды, т.е. там проверяется человек и там-то он по-настоящему и растет.
Шофар будит, пробуждает память забывших, погрязших в суете дней. Пробуждение – вот лейтмотив Рош а Шана. Пробуждение и обновление. Так начинается год.
Комментариев нет:
Отправить комментарий